Асадов Эдуард. День Победы в Севастополе.

В семнадцать лет он отправился добровольцем на фронт. Вчерашнего школьника отправили в артиллерийские войска. Асадов участвовал в защите Ленинграда в 1942 году, воевал на Северо-Кавказе и Украине. В 1943 году он стал офицером и командовал батареей. На фронте постоянно писал стихи. В майскую ночь 1944 года, в бою, защищая Севастополь, Асадов был тяжело ранен. В результате он потерял зрение.

Родился в городе Мерв Туркестанской АССР. Родители работали учителями. Отец (р. 1898) во время Гражданской войны воевал с дашнаками на Кавказе. После смерти отца в 1929 году переехал с матерью в Свердловск, где жил его дед Иван (Ованес) Калустович Курдов.

В восьмилетнем возрасте написал своё первое стихотворение. Вступил в пионеры, потом был принят в комсомол. С 1939 года — в Москве. Учился в 38-й московской школе, которую закончил в 1941 году. Через неделю после выпускного вечера началась Великая Отечественная война. Асадов ушёл добровольцем на фронт, был наводчиком миномёта, потом командиром батареи «Катюш» на Северо-Кавказском и 4-м Украинском фронтах.

В ночь с 3 на 4 мая 1944 года в боях за Севастополь под Бельбеком получил тяжелейшее ранение осколком мины в лицо. Теряя сознание, он довёл грузовой автомобиль с боеприпасами до артиллерийской батареи. После продолжительного лечения в госпиталях врачи не смогли сохранить ему глаза, и с того времени Асадов был вынужден до конца жизни носить чёрную полумаску на лице.

 

Об этих трагических днях поэт потом вспоминал:

 

"…Что было потом? А потом был госпиталь и двадцать шесть суток борьбы между жизнью и смертью. «Быть или не быть?» — в самом буквальном смысле этого слова. Когда сознание приходило — диктовал по два-три слова открытку маме, стараясь избежать тревожных слов. Когда уходило сознание, бредил. 

Было плохо, но молодость и жизнь все-таки победили. Впрочем, госпиталь был у меня не один, а целая обойма. Из Мамашаев меня перевезли в Саки, затем в Симферополь, потом в Кисловодск в госпиталь имени Десятилетия Октября (теперь там санаторий), ну а оттуда — в Москву. Переезды, скальпели хирургов, перевязки. И вот самое трудное — приговор врачей: «Впереди будет всё. Всё, кроме света». Это-то мне предстояло принять, выдержать и осмыслить, уже самому решать вопрос: «Быть или не быть?» А после многих бессонных ночей, взвесив все и ответив: «Да!» — поставить перед собой самую большую и самую важную для себя цель и идти к ней, уже не сдаваясь. Я вновь стал писать стихи. Писал и ночью и днем, и до и после операции, писал настойчиво и упорно. Понимал, что еще не то и не так, но снова искал и снова работал.

Смотрите также

• Последний командир Второй Обороны Севастополя
• Памяти героев второй обороны Севастополя - восстановление ДОТа № 28 на Сапун-горе
• 9 мая в Севастополе больше, чем просто праздник
• 70 лет окончания Обороны Севастополя - в Москве прошло памятное мероприятие с презентацией новой книги [видео]
• Сохранение памятников Второй обороны Севастополя - ДОТ №25

Однако какой бы ни была твердой воля у человека, с каким бы упорством ни шел он к поставленной цели и сколько бы труда ни вложил в свое дело, подлинный успех ему еще не гарантирован. В поэзии, как и во всяком творчестве, нужны способности, талант, призвание. Самому же оценить достоинство своих стихов трудно, ведь пристрастнее всего относишься именно к себе. … Никогда не забуду этого 1 мая 1948 года. И того, каким счастливым я был, когда держал купленный возле Дома ученых номер «Огонька», в котором были напечатаны мои стихи. Вот именно, мои стихи, а не чьи-то другие! Мимо меня с песнями шли праздничные демонстранты, а я был, наверное, праздничнее всех в Москве! "

В 1946 году поступил в Литературный институт им. А. М. Горького, который с отличием окончил в 1951 году. В том же году опубликовал первый сборник стихов «Светлая дорога» и был принят в члены КПСС и в Союз писателей.

В последние годы жил и работал в писательском посёлке ДНТ Красновидово. Умер 21 апреля 2004 года в Одинцово. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище. Своё сердце Эдуард Асадов завещал захоронить на Сапун-горе в Севастополе, однако, по свидетельствам работников музея на Сапун-горе, родственники были против, поэтому завещание поэта выполнено не было.     

 

  

 День Победы в Севастополе

Майский бриз, освежая, скользит за ворот,

Где-то вздрогнул густой корабельный бас,

Севастополь! Мой гордый, мой светлый город,

Я пришел к тебе в праздник, в рассветный час!

Тихо тают в Стрелецкой ночные тени,

Вдоль бульваров, упруги и горячи,

Мчатся первые радостные лучи,

Утро пахнет гвоздиками и сиренью.

Но все дальше, все дальше лучи бегут,

Вот долина Бельбека: полынь и камень.

Ах, как выли здесь прежде металл и пламень,

Сколько жизней навеки умолкло тут...

Поле боя, знакомое поле боя,

Тонет Крым в виноградниках и садах,

А вот здесь, как и встарь - каменистый прах

Да осколки, звенящие под ногою.

Где-то галькой прибой шуршит в тишине.

Я вдруг словно во власти былых видений,

Сколько выпало тут вот когда-то мне,

Здесь упал я под взрывом в густом огне,

Чтоб воскреснуть и жить для иных сражений,

О мое поколенье! Мы шли с тобой

Ради счастья земли сквозь дымы и беды,

Пятна алой зари на земле сухой

Словно память о тяжкой цене победы...

Застываю в молчании, тих и суров.

Над заливом рассвета пылает знамя...

Я кладу на дорогу букет цветов

В честь друзей, чьих уже не услышать слов

И кто нынешний праздник не встретит с нами.

День Победы! Он замер на кораблях,

Он над чашею вечное вскинул пламя,

Он грохочет и бьется в людских сердцах,

Опаляет нас песней, звенит в стихах,

Полыхает плакатами и цветами.

На бульварах деревья равняют строй.

Все сегодня багровое и голубое.

Севастополь, могучий орел! Герой!

Двести лет ты стоишь над морской волной,

Наше счастье и мир заслонив собою!

А когда вдоль проспектов и площадей

Ветераны идут, сединой сверкая,

Им навстречу протягивают детей,

Люди плачут, смеются, и я светлей

Ни улыбок, ни слез на земле не знаю!

От объятий друзей, от приветствий женщин,

От цветов и сияния детских глаз

Нет, наверно, счастливее их сейчас!

Но безжалостно время. И всякий раз

Приезжает сюда их все меньше и меньше...

Да, все меньше и меньше. И час пробьет,

А ведь это случится же поздно иль рано,

Что когда-нибудь праздник сюда придет,

Но уже без единого ветерана...

Только нам ли искать трагедийных слов,

Если жизнь торжествует и ввысь вздымается,

Если песня отцовская продолжается

И вливается в песнь боевых сынов!

Если свято страну свою берегут

Честь и Мужество с Верою дерзновенной,

Если гордый, торжественный наш салют,

Утверждающий мир, красоту и труд,

Затмевает сияние звезд вселенной,

Значит, стужи - пустяк и года - ерунда!

Значит, будут цветам улыбаться люди,

Значит, счастье, как свет, будет жить всегда

И конца ему в мире уже не будет!